Федора Ивановича забрали в армию последним военным призывом в октябре 1944 года. Тогда ему было всего 17 лет. В семье Ерофеевых росло шестеро братьев. К 1944 году двое уже погибли. Федор пошел четвертым. Из районного военкомата Алтайского края его увезли в среднюю Азию, под Ташкент. Там в 40 километрах от города формировались Ленинские лагеря - полигоны. Здесь взвод Федора обучался два месяца. «Полигон был максимально приближен к полевым условиям, - вспоминает Федор Иванович, - идет танк, а мы с автоматами за ним идем, стреляем». После этой подготовки молодой солдат закончил 6-месячную школу младшего начальствующего состава. Прекрасные способности Федора заметили и вместо положенного младшего сержанта по окончанию курса ему присвоили сержанта. Следующим пунктом назначения стала Прибалтика. Начальство предложило остаться в Москве, но Федор отказался и отправился в Литву. Он хотел воевать по-настоящему, хотел туда, где  шли боевые действия. Он хотел отомстить за убитого брата.

К тому времени немцев в Литве практически не было. Оставались только единицы, которые входили в националистские бандформирования. Эти очаговые объединения просто вырезали мирное население. Приходили в дом и убивали всю семью. Зачем это было нужно? Они запугивали мирное население. Мирные жители всегда сообщали русским, где они видели националистов. Последние были хорошо вооружены немецким оружием. Дивизию Федора Ивановича рассредоточили по взводам, для более быстрого преследования бандитов.

Однажды взвод Федора Ивановича проходил мимо разгромленной деревеньки. Когда на глаза солдатам попалась пустующая школа, тут же родилась мысль: писать ведь не на чем, обрывки газет  и те заканчиваются. Не раздумывая, Федор кинулся туда. И точно, ему удалось найти две толстые пачки тетрадей. Сумки у него с собой не было, пришлось  положить их за пазуху. Одну пачку – влево, другую - вправо.  Как только солдат вышел из здания последовал приказ: немедленно отправляться на задание. Необходимо было нейтрализовать одну банду, состоящую из семи человек. Поступила информация о том, где они могут находиться.

«Мы пришли, окружили территорию, где должна была находиться банда, и пошли в центр, - рассказывает Федор Иванович. - Я всегда ходил сам, хотя  возглавлял операцию и должен был находиться в засаде. Я хорошо стрелял, ведь с восьми лет уже на уток с ружьем ходил А на войне самое главное – уметь стрелять. Итак, мы оказались на хуторе. Деревень там было мало, система поселения была хуторная. Пошел я проверять. Осторожно. Взял автомат. Одну, вторую дверь открываю, а из-за третьей в меня, практически в упор,  автоматная очередь. Я почувствовал сильный удар, но, падая, успел тоже несколько раз выстрелить. Больно, конечно, было, но сознание я не потерял. Приподнялся чуть, смотрю - убил я его. А меня тетради за пазухой спасли. Они сработали как современный бронежилет. Пробило пулями больше половины стопы. Я бы хотел, чтоб меня слегка ранило – хоть бы метка какая осталась от войны».

Часто приходилось вести бой в лесу. Это особенности местности – там ведь непроходимые заросли по всей стране. Однажды лежал Федор в засаде с вестовым ординарцем Иваном Баклановым. Они знали, что где-то поблизости их поджидает бандит, так называли они литовцев. Иван постоянно высовывал голову и пытался разглядеть округу. «Как он высунулся, я не видел, - вспоминает Федор Иванович. - Вдруг выстрел, и нет его. Я один остался». Противник решил, что русский один был и не побоялся выйти из укрытия. Тут-то Федор Иванович вскочил и выпустил целую автоматную очередь. Литовец упал. Солдат решил проверить точность своего оружия и подошел к нему. Сомнений не было - пулями даже приклад его автомата в щепки разнесло.

У Федора Ивановича страха перед смертью или перед врагом никогда не возникало. «Я шел на фронт с таким энтузиазмом. Боялся, что в армию не возьмут. Ведь у меня один важный недостаток был – 154 сантиметра роста. Страха не было. Я долг исполнял: мстил за убитого брата, за русских. Да и вообще думать и бояться было некогда – всегда в бою. День и ночь».

Несколько месяцев провел на войне Федор Иванович, и  твердо уяснил - все зависит от командира. Нужно ему уметь правильно оценивать обстановку, особенно когда направляешь солдат на задание. Вот однажды случилась трагедия. Русские солдаты, около десяти человек, пошли в засаду. Зима. Холод. Спасаясь от него, они подстелили под себя солому и легли на опушке леса. На пригорке. Так они себя и обнаружили. Ну кто  сидит на открытом месте? Всегда надо в лесу прятаться, в кусты лезть. И литовцы их заметили,  подстрелили троих. Оставшиеся в живых пустили сигнальную ракету. Когда их сослуживцы подбежали литовцы уже скрылись.

Литовские националисты были очень жестокие, пощады от них не видели  ни русские солдаты,  ни коренные жители. Они уничтожали целые семьи. Особенно если узнавали, что они помогают русским. А ведь иногда соседи просто клеветали друг на друга. Бандиты никогда не разбирались, приходили и убивали…

В плен брать удавалось только тяжело раненых. Эти фанатики всегда берегли для себя последний патрон. Однажды взвод Федора Ивановича проходил по хутору. В окне одного из домов они заметили  женщину. Увидев солдат, она мигом задернула занавеску. Это показалось странным, и они решили проверить дом. Постучали. Дверь открыла хозяйка, это была уже другая женщина. Она сказала, что в доме никого нет. Мы проверили дом – правда  никого.  Еще раз допросили хозяйку. Она вывела солдат в коридор. Там на полу была навалена картошка, а под ней оказалась крышка. Хозяйка знаками показала, что там, внизу, шесть человек. Отряд тут же разделился - солдаты Федора Ивановича вышли из дома и окружили его. Остальные, под предводительством младшего лейтенанта должны были открыть люк. Вдруг прогремели выстрелы. Федор кинулся в дом. Трое русских солдат лежали на полу мертвые. Оказывается, вышли из бункера только тяжело раненые. А остальные не сдались. Наши солдаты, открыв крышку, туда заглянули. Хотели поговорить с врагами. «Ну что было с ними разговаривать? Они и начали пальбу. Кто туда заглядывает? Они же обязательно отстреливаться будут. Они же не сдаются в плен.  Так разве проверяют?! Гранату бросил и все тут» - возмущается Федор Иванович.  А младшего лейтенанта потом сняли…

Известие о победе солдаты, находившиеся в Литве, встретили без особого энтузиазма. Они считали, что это их не касается. Ведь победили где-то там далеко, а здесь, в Литве – у них своя война, которая закончилась только весной 1949 года.

После окончания войны Федор Иванович провел в Латвии еще четыре года, до тех пор, пока националистские организации полностью не были уничтожены. Потом служил на сторожевом корабле, предназначенном для слежения за подводными лодками близлежащих государств. На судне молодой солдат получил должность шифровальщика. Граница была рядом, там всегда опасно. Стоять на одном месте приходилось  месяцами. Связь работала только на прием, то есть они могли только приминать сообщения, сами же что-то передавать не имели права. Так они бы обнаружили себя. Однажды получили информацию о готовящемся побеге тайного иностранного агента через Прибалтийское море. Он должен был замаскироваться под рыбака и плыть на рыболовецкой шхуне. Командир Федора Ивановича узнал слишком поздно в каком квадрате шпион находится. «Когда мы его догнали, он уже успел зайти в территориальный воды. А мы могли его задержать только в нейтральных, - вспоминает ветеран. - Не успели. Чуть пораньше бы сообщили. Скорость у нас была больше, чем у его шхуны, но стрелять не разрешалось. Мы знали, что с ним должен был быть его трехлетний сын. Он прятал его в бочке из-под рыбы.  Когда мы нашли его лодку, оказалось, что агент, убегая, забыл его. Мальчик задохнулся». Командир сторожевого корабля тут же сообщил в русское консульство в Швеции. Но безрезультатно. Государство его не выдало».

Демобилизовавшись после сокращения на Морфлоте, Федор Иванович приехал в Прокопьевск к брату, который тогда уже работал на шахте. Получил паспорт и пошел вставать на учет в партию. Председатель направил его работать в органы внутренних дел. Придя на службу в 1954 году, Федор Иванович успел поучаствовать в ликвидации  последних прокопьевских шаек. Опыт борьбы с литовскими бандитами помог ему в борьбе с прокопьевскими. Психология у них похожа. Получил должность оперуполномоченного уголовного сыска. Первым делом Федора Ивановича оказалась карманная кража. Вина Николая Васильева была очевидна. Следователей тогда еще не было, поэтому оперуполномоченный расследовал дело сам. Он должен был довести его до санкции. Подозреваемый Васильев на учете в милиции состоял давно. В ходе следствия выяснилось, что он совершил хулиганство в столовой шахты Дзержинская. По цепочки выявились еще кражи и грабежи. Чуть позже узнали и о разбое.  Васильеву дали 10 лет. А начиналось все только с карманной кражи.

Федор Иванович пошел туда, где было опаснее – в уголовный розыск. Работал день и ночь. Все выходные и праздники проводил на службе. Он был фанатиком. Фанатиком на войне и на работе.

Вскоре Федора Ивановича перевели с должности оперуполномоченного на должность начальника уголовного розыска Зенковского райотдела. Потом повысили до заместителя начальника райотдела, где он проработал около 20 лет и ушел на пенсию в 1977 году в звании майора. Накануне очередной годовщины Дня Победы Владимир Путин присвоил ему звание подполковника милиции.

Алина Тимченко

Публикация взята из журнала ГУВД Кемеровской области "На страже Кузбасса" № 5-6 2005 год