Лобачев Петр Гаврилович

Военная служба началась в 1944 году, когда его призвали в ряды Советской армии. А до этого на фронт забрали сестру и отца Петра. Подготовка новобранца проходила в соседнем с его родным селе: зимой они совершали марши на лыжах, а летом готовили их на снайперов: до обеда занимались, после – помогали колхозу по хозяйству. Осенью всех подготовленных  солдат забрали в город Калачинск, чтобы обучить их в школе снайперов и затем формировать отряда на фронт. В феврале отряд был готов к отправке, но их участия в войне все не требовалось. Тем временем война закончилась, отряд Петра Гавриловича погрузили в вагоны-теплушки и отправили в Монголию. Везли их до азиатской страны около 20 дней. Там молодые солдаты обосновались, и некоторое время жили в монгольских степях. «Дни в Монголии жаркие, - вспоминает Петр Гаврилович, - а ночи холодные. Мы выкапывали яму, стелили туда шинель и еще одной сверху укрывались - так и спали». Подойдя к маньчжурской границе, солдаты перешли ее и освободили Маньчжурию от японских империалистов. Шли в основном ночью, марш был тогда совершен на 250 километров. По выходу с территории Манчжурии Петр Гаврилович попал в танковое училище. Но снова Петру Лобачеву довелось побывать в Китае уже позже, когда он приехал туда для того, чтоб обучить китайцев вождению на русских танках. За эту помощь китайское правительство наградило его своей медалью.

На следующий день после демобилизации Петр Игнатьевич подал заявление в милицию о приеме на службу. Работал он сначала инспектором ЗАГСа, потом начальником паспортного стола, начальником спецкомендатуры. И после этого 25 лет проработал участковым Тисульского района. Сначала было очень трудно – участок большой, а на весь район 6 участковых. Все не успеешь за день, работал круглые сутки. И все пешком. Потом дали ему, первому в районе, велосипед! На нем, говорит, Петр Гаврилович, было легче работать. За время службы на Петра Гавриловича не было написано ни единой жалобы от населения, только благодарности. Медалями и грамотами регулярно награждало его руководство милиции.

Публикация взята из журнала ГУВД Кемеровской области "На страже Кузбасса" № 5-6 2005 год

Щербаков Павел Анатольевич

Разговор под звон медалей

В большой светлой комнате в доме висит памятная для него фотография. На ней Павел Анатольевич принимает присягу у новоиспеченного милиционера. Все это происходит у памятника Дубинкину – первому начальнику итатского поселкового отделения милиции, погибшему от рук бандитов. Сейчас Павел Анатольевич живет на улице имени первого итатского милиционера. Его уважают все жители Тяжинского района, знают милиционеры области. Но сколько всего пришлось пережить бывшему фронтовику, а затем участковому, чтобы получить по праву заслуженное признание и почет?

Отца 13-летнего Пашки Щербакова осудили в 1937 году за измену Родине на 10 лет. В личном деле Павла Анатольевича с тех пор появилась запись – «отец репрессирован по 58-й статье». И всю свою жизнь, где были и война, и служба в милиции, он доказывал, что он достоин своей страны и своей работы. И всю жизнь был страх, что не поверят, отвернутся за то лишь, что он – сын врага народа.

До войны Павел работал в колхозе, а еще раньше окончил школу ФЗО. В 1942 году, когда с наступлением призывного возраста Павла призвали в армию, то вместе с выпускниками ФЗО его направили в Новосибирск на военный завод учеником токаря, точить головки снарядов. Но только успел Павел начать работу, как надо было заполнять анкету, и он честно написал, что отец судимый… С завода Павла Анатольевича тут же убрали.

И 28 августа забрали в ряды Красной Армии. «Меня направили в войска НКВД, - тяжело вздыхает Павел Анатольевич. – Никакого геройства, тяжелая и грязная работа: мы делали чистку города вместе с милиционерами, выявляли тех, кто бежал и прятался от войны. Работали сначала в сибирских городах: Новосибирске, Иркутске, Ачинске. А потом с нас поснимали все доброе, выдали обтрепанное обмундирование, боекомплект и отправили на фронт».  Добирался до фронта Щербаков долго. Их эшелон, ехавший на запад, простоял около месяца в Пензе. Это был конец 1942 – начало 1943 года. Вместе с застывшими солдатскими ротами тогда вся страна застыла в ожидании: шли жестокие бои в Сталинграде - бои, которые затем решили исход войны. Но это стало известно лишь потом, а пока солдаты голодали в эшелонах, получая один раз в день по сухарю и с напряжением слушая вести с фронта. Тогда вышел известный приказ Сталина «Ни шагу назад!», и солдаты понимали это, как «быть или не быть той стране, в которой родились и выросли». Это ожидание было невыносимо, вспоминает ветеран.

После Сталинградских боев Павла вместе с другими солдатами отправили пополнять воинские части, потерявшие в битве под Сталинградом много солдат. Щербаков попал в 249 полк НКВД 51-дивизии. Эта часть только вышла с боев из-под Сталинграда, в ней он и служил до конца войны. «Я всю войну проходил солдатом, - признался Щербаков. – Звания никакого не было. Только такое: стрелок-пулеметчик. Вот уж потаскал я за собой пулемет… Столько прошел по дорогам войны! Воронеж, Харьков, Запорожье, Николаев, Крым… ». Но везде Щербакова не посылали на передовую: эти солдаты прочесывали леса после отхода из них немцев и выхода русских войск: кто укрылся от наступления, кто дезертировал, попрятались ли немцы… Вспоминается ветерану лишь несколько  боев, один из них – за местечко Уразово, где располагался военный аэродром, на котором летал известный летчик, трижды герой Советского Союза Иван Кожедуб. Уразово три раза переходило то в наши руки, то немцам. «Очень тяжелый бой… Бомбежка за бомбежкой. Мы даже закономерность установили: пролетает немецкий самолет-разведчик – и ровно через полчаса начинается бой, как по часам».

Ближе к концу войны Павла Анатольевича назначили работать сначала кодировщиком роты, затем шифровальщиком полка. «Через меня проходило столько секретной информации! И практически одновременно с назначением я заметил за собой слежку: какие-то два человека все время рядом и рядом. Потом, видно, убедившись в моей надежности, руководство слежку сняло». А чуть позже к Павлу Анатольевичу подошел комиссар: «Ты почему в партию до сих пор не вступил?» «А я всю войну скрывал, что отец судимый. И  как я объясню ему, что меня и в школе в комсомол не приняли из-за того, что я сын врага народа? Меня за время войны дважды посылали учиться в военное училище. Но я отказывался, потому что надо было заполнять анкету. И я боялся». Павел Анатольевич признался во всем комиссару, и тот сказал, что сейчас это уже роли не играет. «А как не играет? – возражает сейчас Щербаков. – Если я видел, что вот ложимся спать, а наутро одна койка пустая, на следующее – другая… Куда эти люди делись – никто не сказал… »

В мае 1945 года полк Павла Анатольевича стоял на полуострове Хортица на Днепре в Запорожье. «День был солнечный, яркий, теплый! – вспоминает ветеран.  Как вдруг началась стрельба и пальба. Сколько было радости! А сколько было слез… Какими весами, как мерить все наши потери… Я помню, ничего не было, голодно, а тут вдруг сразу нашлась и водка, и самогон!» Это было 9 мая 1945 года.

«Сколько всего довелось увидеть, когда шли по оставленным немцами территориям… Разрушенные, сожженные  дома. А то – улица: на одной стороне дома стоят, на другой – нет. Заводы просто превратились в груду металлолома. Помню, я участвовал в восстановлении «Запорожстали» и «ДнепроГЭС». Стройка походила на гигантский муравейник: так много было народу. Тут и русские, и пленные немцы, и даже японцев с востока пригнали! … А потом я женился. Да взял невесту с Украины. Написал рапорт командиру: так положено было. А мне устроили допросы с пристрастием: «Почему женился на человеке, который жил на оккупированной территории?» К тому времени отец Щербакова уже освободился, отсидев половину срока, Павел по-прежнему чувствовал себя неуверенно.

Как он вернулся, как пришел в милицию – все это делалось через сопротивление властей и людей, которые порою - самые жестокие на свете. «Поначалу на мои справедливые упреки хулиганы отвечали: «А ты кто такой? Ты вообще… И еще указываешь…»

И снова пришлось Щербакову доказывать свое право на существование. И он доказал. Почти четверть века отработал Павел Анатольевич на одном участке. О его службе можно роман: даже то, что фамилия Щербакова занесена в Юбилейную книгу Почета МВД, сам он награжден, кроме прочих наград, еще и орденом Ленина, уже о многом говорит. Мы разговаривали с Павлом Анатольевичем Щербаковым под тихий звон медалей, висевших на его милицейском кителе. И подумалось: через два-три десятка лет никого из настоящих героев уже не будет. Да, им на смену придут другие, и все будет уже по-другому. Но что мы будем делать тогда?..

Наталья Денисова

Публикация взята из журнала ГУВД Кемеровской области "На страже Кузбасса" № 5-6 2005 год

Шитов Дмитрий Иванович

Мы называем их «поколением победителей». Они по-иному ценят жизнь, умеют радоваться даже самому малому, они отличаются упрямым желанием работать  до тех пор, пока ноги носят, и обладают  обостренным чувством справедливости. Для большинства из нас Великая Отечественная война – история, для них - часть судьбы, и воспоминания о том времени у каждого свои. Кому-то пришлось надеть шинель и уйти на фронт, а кто-то ковал победу на колхозном поле или у станка.

«Юным парнем из деревни я был призван на войну,

победить фашизм проклятый –

так держал я цель одну.

А служил я в контрразведке,

был стрелком под кодом «СМЕРШ».

Это строки из стихотворения капитана милиции в отставке  Дмитрия Ивановича Шитова, написанного им в годы Великой Отечественной войны  в госпитале.

Военную выправку и стать участкового 2 отделения милиции Шитова вспоминают до сих пор, спустя 23 года после ухода его на заслуженный отдых.

Дмитрий Иванович родился 20 августа 1920 года в Тульской области, в Сибирь родители переехали, когда Мите было всего 6 недель отроду  – бежали от голода. У Шитовых было пятеро детей, трудно было начинать все  с нуля: трудились от зари до зари, включая маленьких ребятишек, которым доставалась посильная работа, но в дружной семье дело спорилось. После окончания семилетки Дмитрий выучился на комбайнера и устроился работать в колхоз Бурлаковский. Вечерами сельских девчат развлекал  гармоникой, песнями-прибаутками. В июньское воскресенье пошел  проведывать Дмитрий сестру Маню, она  в Калзагае жила: «Иду по лугу, трава сочная по пояс, до сих пор помню терпкий горьковатый  запах муравы. «О войне с немцами один из соседей моей Мани сообщил. Сразу не верил никто, а потом по радио страшную весть подтвердили», - делится с нами Дмитрий Иванович. 

Как большинство молодежи, Дмитрий стал проситься на фронт, но на тракториста наложили бронь – специалист он был очень хороший, хоть и молодой, работать вполсилы не умел, хлеб фронту давать необходимо было, так что первые годы войны Дмитрий Иванович работал в народном хозяйстве.

В 1944-м комбайнер добился, чтобы его призвали в солдаты.

У комсомольца Шитова всегда была очень активная жизненная позиция. В колхозе восемнадцатилетний Дмитрий, по характеру лидер, был избран комсоргом, считал своим долгом быть примером для других. Повсюду шли сообщения о разгроме немецко-фашистских войск, когда Дмитрия Ивановича направили на фронт.

В качестве стрелка он служил  в 173 гаубичном артиллерийском полку  контразведки «СМЕРШ». Комсоргом эшелона, а потом - батареи он был и в армии. Основной задачей, стоявшей перед бойцами полка, была разведка, сопровождение пленных, работа с «языком», по большей части все задания были секретными, и поэтому Дмитрий Иванович очень скупо делится воспоминаниями прошлых лет: нельзя.

В конце войны в Австрийских Альпах выбирались из немецкого окружения. Гитлеровцы понимали, что война проиграна, но из последних сил продолжали атаковать. 50 километров в горах по козьим тропам прорывались через немецкую оборону. Темень, только свист и цоканье пуль. Еле выбрались. А еще сильные бои были за австрийский город Секершехервар на озере Болотон. Дмитрий стоял тогда на посту. От гула немецкие самолеты закладывало уши, потом все стихло, никто не ожидал, что обстрел возобновится. «Заслышав «мессеров», я, как постовой, ринулся предупредить наших, но, сделав несколько шагов, понял, что меня «зацепило». Очнулся в госпитале», - вспоминает фронтовик. Санчасть была переполнена; к счастью, Дмитрия Ивановича контузило легко, и через неделю он уже вновь был в строю: болеть было некогда.

Через 5 стран проходил фронтовой путь Дмитрия Ивановича Шитова. А Победу встретил в городе Леобене. «Командир собрал нас у себя, налил по стакану водки и сообщил, что скоро закончится война». Война закончилась. И закончилась таким образом, как этого хотели миллионы наших сограждан. Тогда радовались все, и, встретив молодого австрийского офицера по дороге в казарму, Дмитрий поделился с ним счастливой вестью. Австриец пригласил его в подвал, где было несколько бочек «Моста» (пиво), налил ему ведро, с этим ведром он вернулся к своим ребятам. Чуть позже еще один офицер, старший лейтенант, отстегнул кобуру и расстрелял в воздух все патроны, а через несколько часов уже палили тяжелые орудия: «С Победой!».

Но для Дмитрия Ивановича война закончилась только в конце 1945 года: больше месяца простояли они в Австрии, потом полгода в Болгарии конвоировали пленных: «Жители на нас поглядывали с опаской – знали, что мы из особого отряда».

За участие в боевых действиях Дмитрий Иванович Шитов награжден медалью «За боевые заслуги».

Сразу после войны и до 1965 года Дмитрий Иванович Шитов работал на железной дороге и, как секретарь партийной организации станции Красный Камень, активно участвовал в общественной деятельности по охране общественного порядка. Желание придти в милицию пришло само собой. Сначала была служба в отделе вневедомственной охране, потом 14 лет работы участковым инспектором. Участок был не из простых: район Афонино. Дмитрий Иванович вспоминает: «В мое время участковый мало сидел в кабинете, вся работа была на участке». Приходилось раскрывать разные преступления: кражи, убийства, причем, тогда убивали и за карточный долг. Когда с семейными дебоширами  приходилось разбираться, женщины прятались за его спину, участковый Шитов был защитником, его  уважали, любили, приходили и с горестями, и с радостью. Для себя Дмитрий Иванович однажды поставил задачу: «На пенсию пойду «чистым». И на самом деле получил пенсионное удостоверение он только тогда, когда раскрыл все преступления на своем участке. В графе «раскрытие преступлений» у Шитова стояло – 100%. Ушел в отставку в звании капитана, которое ему присвоено было в порядке поощрения: тогда «звездный» потолок для участкового был старший лейтенант. Сейчас Дмитрий Иванович на заслуженном отдыхе, их с супругой поддерживает сын: «Мои родители никогда не ссорились и за всю жизнь не сказали друг другу грубого слова».

Светлана Ракоть

Публикация взята из журнала ГУВД Кемеровской области "На страже Кузбасса" № 5-6 2005 год

Шипачев Михаил Иванович

Ровесник революции

Согласитесь, мало кто из ныне живущих может похвастать тем, что он -  ровесник революции. Михаил Иванович Шипачев появился на свет на следующий день после прихода Советов к власти -  8 ноября 1917 года. Родился он в селе Постниково Ижморского района. Детство, как и у большинства детей того непростого времени, было трудным. Когда немного подрос, устроился помощником машиниста на лесозавод в Яе. Из Яи же в 1938 году был призван армию.

В те годы обстановка на Дальнем Востоке была очень напряженной — японцы то и дело совершали набеги на советскую землю. Поэтому, когда эшелон с новобранцами, в котором ехал Михаил Шипачев, отправили на Дальний Восток, никто даже не сомневался, что едут в район озера Хасан, где советские войска вели ожесточенные бои с вторгнувшимися на территорию СССР японцами. Но случилось так, что к прибытию эшелона японцы уже были разгромлены и отброшены назад. Пополнение высадили в районе деревни Шмаковка, и новобранцы пешком отправились в артиллерийскую часть, расположенную в десяти километрах от места выгрузки.

В артиллерийской части, в которую попал Михаил Иванович, служили почти одни грузины, поэтому общий язык находили только через взводных, мало-мальски понимавших по-русски. Михаил Иванович был назначен командиром отделения артиллерийской батареи. Служить бы ему всего три года, но в 1941 году, когда пришла пора идти на гражданку, началась война, и в этой части он задержался до 1942 года. В 1942 году его направили на учебу в Хабаровск, и вполне возможно, что именно это спасло ему жизнь: пока он учился, его часть была отправлена на фронт, но была разбомблена, так и не успев добраться до передовой.

Новоиспеченного лейтенанта оставили на Дальнем Востоке, направив для дальнейшего прохождения службы в одну из запасных частей. Шла война, а такие вот запасные части дислоцировались на границе, на случай внезапного нападения Японии. И японцы изредка постреливали в нашу сторону, но открывать ответный огонь было категорически запрещено: второй фронт мог оказаться губительным для страны. Снабжение, по воспоминаниям Михаила Ивановича, было очень и очень плохое. Солдат кормили плохо, не говоря уже о лошадях, бывших в те годы основной тягловой силой артиллерии. Даже обмундированием были обеспечены не все. Некоторые бойцы за неимением элементарных форменных брюк красили кальсоны, чтобы по цвету они стали похожи на брюки. Так и ходили.

После разгрома гитлеровской Германии началась война с Японией. Хорошо вооруженные части, прибывшие на Дальний Восток с Запада, громили основные силы врага, а часть, в которой служил Михаил Иванович, поддерживала тылы наших войск, разбивая огнем артиллерии укрепрайоны и уничтожая оставшихся японцев. В боевых действиях Михаил Иванович участвовал чуть больше месяца, но за это время заслужил две медали: «За победу над Японией» и «За отвагу».

Но с окончанием войны служба в рядах Вооруженных Сил для Михаила Ивановича не закончилась. Долго еще он носил погоны: ему довелось послужить (а всего в армии он пробыл 17 лет, за что награжден орденом Красной Звезды) и на Украине, и в послевоенной Германии, откуда, после прибытия замены, и вернулся на Родину.

Привыкнуть к гражданской жизни, столько лет проносив форму, Михаил Иванович так и не смог и пошел работать в милицию. Чуть позже из Яи его перевели в Юргу на должность дознавателя, а когда через пару лет ввели должность следователя, он стал следователем по экономическим преступлениям. Он не устраивал погонь за ворами и грабителями. Его «клиентами» были растратчики и казнокрады, за которыми он и «охотился».

Михаил Иванович Шипачев всегда был на хорошем счету. Его фотография висела на городской Доске Почета, а сколько за годы службы им было получено почетных грамот и благодарностей, даже он сам сказать не берется. Проработав в милиции 15 лет, Михаил Иванович ушел на пенсию в чине майора. А буквально через два-три года Президент России его, как и остальных ветеранов Великой Отечественной войны, повысил в звании. Так что теперь звать его можно по-разному: Михаил Иванович, подполковник в отставке, ровесник революции. А можно и проще: Человек с большой буквы.

Сергей Атучин

Публикация взята из журнала ГУВД Кемеровской области "На страже Кузбасса" № 5-6 2005 год